Общая собственность под охраной уголовного закона
Одним из условий становления правового государства и гражданского общества является стабильное и эффективное законодательное регулирование общественных отношений, складывающихся между участниками гражданского оборота, построенное на принципах обеспечения свободы экономической деятельности, единства экономического пространства, а также признания и защиты всех форм собственности.
В ходе современных эволюционных процессов формирования социально ориентированной рыночной экономики значительно усложняется и статика, и динамика гражданского оборота. Под воздействием перемен в различных сферах общественной жизни трансформируются отношения собственности, в том числе и общей.
В юридической литературе общепризнанным является факт, в соответствии с которым предметом хищения не может быть имущество, находящееся в общей совместной собственности виновного и потерпевшего. В соответствии со ст. 256 Гражданского кодекса Республики Беларусь (далее — ГК) участники совместной собственности, если иное не предусмотрено соглашением между ними, сообща владеют и пользуются общим имуществом. Распоряжение имуществом, находящимся в совместной собственности, осуществляется по согласию всех участников, которое предполагается независимо от того, кем из участников совершена сделка по распоряжению имуществом. Это правило не распространяется на недвижимое имущество, для распоряжения которым необходимо письменное согласие всех участников совместной собственности.
Сказанное означает, что имущество, составляющее общую совместную собственность, не может быть предметом хищения в случае, если один из владельцев самовольно распоряжается им в ущерб интересам других собственников. Этот вывод увязывается с тем, что в гражданском праве существует презумпция согласия на сделки по распоряжению совместной собственностью со стороны остальных сособственников, в связи с чем соответствующее деяние участника совместной собственности не образует хищения. Хищение может иметь место лишь тогда, когда изымается имущество, находящееся в общей совместной собственности, лицом, не являющимся одним из ее участников. Поэтому, например, тайное похищение имущества родственника, проживающего в одном помещении с похитителем, квалифицируется как кража (здесь для признания кражи принимается во внимание раздельное владение имуществом).
Имущество супругов
Разновидностью совместной собственности является общая совместная собственность супругов, поскольку имущество, нажитое супругами во время брака, является их совместной собственностью (ст. 259 ГК). Владение, пользование и распоряжение общим имуществом супругов осуществляется исключительно по их обоюдному согласию. При совершении одним из супругов сделки по распоряжению общим имуществом супругов предполагается, что он действует с согласия другого супруга. Поэтому не может признаваться предметом хищения имущество, нажитое супругами во время брака и находящееся в их общей совместной собственности. Вместе с тем раздельное имущество супругов (принадлежащее каждому из супругов до бракосочетания, полученное им во время пребывания в браке в дар или в порядке наследования, или принадлежащее ему по брачному договору, а также вещи индивидуального пользования, за исключением ценностей и предметов роскоши) является собственностью каждого из них, поэтому неправомерное завладение им образует хищение чужого имущества.
Таким образом, действия по завладению супружеским имуществом не подлежат уголовной ответственности, если имущество супругов не было разделено, а сделки по несанкционированной продаже не могут быть оспорены, если супруг не был ограничен (лишен) дееспособности. Презюмируется имеющееся согласие другого супруга на сделку по отчуждению имущества, и оспорить эту продажу супруг(а) может, если докажет, что он (она) предупреждал(а) покупателя о том, что данную вещь он (она) запрещает продавать. В силу практической недоказуемости продажа вещей жены (мужа) носит необратимый и ненаказуемый характер (разумеется, в данном случае речь не идет о недвижимости, сделки с которой требуют нотариального заверения, согласия другого супруга). В этой связи следует обратить внимание, что в соответствии с ч. 2 ст. 256 ГК для распоряжения недвижимым имуществом, находящимся в совместной собственности супругов, необходимо письменное согласие всех участников такой совместной собственности, что заставляет говорить о том, что, в принципе, возможно хищение недвижимого имущества одним из супругов.
Пример
Гражданин Г. через 3 месяца после расторжения брака со своей женой пришел в дом, где ранее с ней проживал, и без ее ведома забрал телевизор и видеомагнитофон, которые впоследствии продал. Против Г. органами предварительного следствия было возбуждено уголовное дело за хищение (кражу) чужого имущества, однако судом Г. был оправдан, так как изъятое им имущество было приобретено бывшими супругами в период их брака на общие средства. После расторжения брака вещи не были разделены между супругами.
Констатируя вышеизложенное, можно заключить, что наличие на стороне лица, завладевающего имуществом действительного или предполагаемого права на это имущество, может свидетельствовать, что предметом хищения (для спорящих сторон) не может быть спорное имущество до разрешения конфликта судом. При этом правовая оценка действий супругов будет каждый раз меняться в зависимости от того, являлось ли имущество, ставшее предметом посягательства, общей или раздельной собственностью.
Долевая собственность
Совсем иная ситуация может возникнуть в плане уголовно-правовой квалификации, когда речь заходит о долевой собственности — собственности двух и более лиц, чьи доли в праве собственности определены законом (к примеру, в наследственных отношениях), либо судебным актом, либо соглашением сторон (договором).
Распоряжение, а также владение и пользование имуществом, находящимся в долевой собственности, осуществляется по соглашению всех его участников. Участник долевой собственности вправе по своему усмотрению продать, подарить, завещать, отдать в залог свою долю либо распорядиться ею иным образом. Владение и пользование имуществом, находящимся в долевой собственности, осуществляется по соглашению всех его участников, а при недостижении согласия — в порядке, установленном судом. Следовательно, в такой ситуации у собственника отсутствует право самостоятельно, по собственному усмотрению, распоряжаться общей долевой собственностью.
В этой связи некоторые юристы отрицают возможность изъятия чужой доли имущества одним из сособственников. Свои выводы они обосновывают положениями гражданского законодательства, где речь идет о доле каждого из собственников в праве собственности. С этих позиций они также указывают, что принадлежащая собственнику доля в общей собственности «не локализуется в какой-то конкретной части общего имущества, а простирается на все имущество в целом».[1]
Вместе с тем представим себе, что двум гражданам была завещана картина знаменитого художника без указания их долей. В соответствии с гражданским законодательством в этой части их доли признавались равными, однако один из них продал завещанную картину без ведома другого и присвоил всю вырученную денежную сумму. Означает ли, что в данном случае лицо совершило хищение или же нет?
В первую очередь заметим, что общая совместная собственность без определения долей, безусловно, находится в общем пользовании, владении и распоряжении всех собственников и не является чужой для самовольно действующего лица в отличие от долевой собственности, где владение, пользование и распоряжение осуществляется только по соглашению всех ее участников. С другой стороны, доля в праве общей собственности выступает объектом гражданских прав, поэтому распоряжение, владение и пользование находящимся в долевой собственности имуществом не может осуществляться односторонним волеизъявлением одного из участников. Поэтому если говорить о долях имущества, то они могут быть либо собственными (своя часть имущества), либо чужими — принадлежат другому лицу. В такой ситуации у сособственников отсутствует право самостоятельно распоряжаться имуществом по собственному усмотрению и такое имущество для них является чужим. Изъятие и отчуждение доли имущества другого лица является нарушением его права собственности. Следовательно, если общее имущество является долевой собственностью, то завладение чужой долей одного из сособственников должно образовывать хищение чужого имущества.
Настоящий подход должен применяться и к так называемым случаям, когда имеют место лишь фактические брачно-семейные отношения (сожительство) и данные лица ведут общее хозяйство. Здесь имущество признается не их общей совместной собственностью, а долевой, если приобретено за счет имущества или действий обоих, либо в личной собственности каждого из них. Поэтому завладение одним из таких лиц имуществом другого должно признаваться хищением.
Имущество юридического лица
Существенное значение для разрешения вопроса о наличии признаков хищения чужого имущества имеет обстоятельство, указывающее на принадлежность имущества юридическому лицу. Так, в связи с участием в образовании имущества юридического лица его учредители (участники) могут иметь обязательственные права в отношении этого юридического лица либо вещные права на его имущество.
К юридическим лицам, в отношении которых их участники имеют обязательственные права, относятся хозяйственные товарищества и общества, производственные и потребительские кооперативы, крестьянские (фермерские) хозяйства. Участники таких юридических лиц могут иметь вещные права только на имущество, которое они передали юридическим лицам в пользование в качестве вклада в уставный фонд. Исходя из этого, учредители (участники) таких организаций утрачивают право собственности на имущество, переданное ими в собственность этой организации. Никакой общей собственности учредителей (участников) на имущество юридического лица в этом случае не возникает. Поэтому противоправное завладение виновным в свою пользу имуществом организации, акционером, участником, пайщиком или учредителем которой он состоит, должно рассматриваться как хищение чужого имущества.
Пример
За совершение хищения путем злоупотребления служебными полномочиями по ч. 3 ст. 210 Уголовного кодекса Республики Беларусь (далее — УК) был осужден один из акционеров и одновременно директор ОАО «С» гражданин Д., владевший 15% акций общества. Поссорившись с другими акционерами и рассчитав, что стоимость принадлежащего ОАО автомашины примерно составляет 1/7 от всего имущества ОАО, Д. продал автомобиль, а деньги от его реализации присвоил. Действия Д. судом обоснованно были расценены как хищение.
К юридическим лицам, на имущество которых их учредители имеют право собственности или иное вещное право, относятся унитарные предприятия, в том числе дочерние, а также государственные объединения и финансируемые собственником учреждения. Здесь изъятие учредителем имущества организации не расценивается как хищение, ибо такое имущество для лица не является «чужим».
К юридическим лицам, в отношении которых их учредители (участники) вообще не имеют имущественных прав, относятся общественные и религиозные организации (объединения), благотворительные и иные фонды, объединения юридических лиц и (или) ИП (ассоциации и союзы), а также иные некоммерческие организации, если иное не установлено ГК, иными законами или актами Президента Республики Беларусь. В данной ситуации учредители (участники) юридических лиц вещных прав на переданное имущество не имеют, имущество остается для них чужим, за исключением случаев, когда участником организации передано не право собственности, а лишь право пользования имуществом.
Семейные кражи
Отдельного внимания заслуживает вопрос об имущественных посягательствах, совершаемых в семье. При оценке так называемых «семейных краж» следует учитывать, что общей собственностью признается только совместно нажитое имущество супругов, а между остальными членами семьи отношения собственности строятся совсем по иным основаниям. Так, не возникает общей собственности у детей и родителей, даже если один член семьи с согласия другого пользовался его вещами (имущественные отношения между родителями и детьми основаны на раздельном режиме). Вместе с тем следует иметь в виду, что при совершении такого рода хищений, может возникнуть ситуация, когда виновный ошибочно полагал, что имеет право на имущество, которым он завладевает вопреки воле родственника. Поэтому если заблуждение было добросовестным либо право на имущество было спорным, то такие случаи нельзя расценивать как хищение.
Пример
По приговору суда был осужден за покушение на грабеж гражданин Б., который пытался похитить имущество из дома матери, где жил, но ею был застигнут во время сбора вещей. Он пытался убежать, однако был задержан. Как следовало из материалов уголовного дела, 15-летний Б. после ссоры с матерью решил уйти из дома и с этой целью стал собирать вещи, на которые, как он полагал, имел право. Суд не дал соответствующей оценки данным обстоятельствам, в том числе доводам подсудимого об отсутствии у него корыстного мотива. Кассационная инстанция приговор суда отменила, и дело направила на новое судебное рассмотрение.
Приведенный пример указывает на то, что на сегодняшний день четкие правовые критерии хищения родительского имущества детьми отсутствуют, так как большая часть имущества не персонифицирована — ебенок может продать (подарить) то имущество, которое он считает своим, например подаренные бабушкой серьги, велосипед и т.п. Не следует упускать из виду и то обстоятельство, что количество и вид имущества, которое может находиться у детей, определяется самими родителями. Отсюда делается вывод, что чужим для ребенка может быть не всякое имущество, а лишь то, которое вполне очевидно для несовершеннолетнего принадлежит другим членам семьи. Если, например, тайно изымаются и продаются украшения матери, то имеет место кража, а если съедаются продукты питания — состав преступления отсутствует.[2]
В этой связи необходимо отметить, что в настоящее время согласно ч. 6 примечания к главе 24 УК уголовное преследование близких потерпевшего (близкие родственники и члены семьи потерпевшего либо лица, совершившего преступление, либо иные лица, которых потерпевший или лицо, совершившее преступление, обоснованно признают своими близкими), совершивших кражу (ч. 1 ст. 205 УК), либо мошенничество (ч. 1 ст. 209 УК), либо присвоение или растрату (ч. 1 ст. 211 УК), либо угон транспортного средства или маломерного водного судна (ч. 1 ст. 214 УК), возбуждается только по заявлению потерпевшего.
Как видно, в данном случае белорусский законодатель использует подход, связанный с ограничением государственного вторжения в семейную жизнь пределами крайней необходимости (хищение признается наказуемым на общих основаниях, но привлечение к уголовной ответственности допускается не иначе как по жалобе потерпевшего). Таким образом, режим раздельной собственности на семейное имущество (в отличие от совместной собственности) допускает уголовную ответственность за имущественные правонарушения, совершаемые в семье.
